Федеральный штурм изнутри: как администрация Трампа перестраивает иммиграционную систему США?

В последние месяцы иммиграционная политика США вступила в новую фазу, отличающуюся гораздо более активным участием федеральных сил и резким усилением контроля, чем раньше. Статья агентства CNN от 9 ноября 2025 года под заголовком «How federal agencies’ roles have shifted in Trump’s immigration battle» освещает ключевые изменения. Давайте подробно рассмотрим, как именно изменились функции федеральных агентств, какие новые инструменты используются, с какими вызовами и критикой политики сталкиваются, а также разберем влияние этих изменений на иммигрантов, города и правовую среду.

Политика администрации Дональда Трампа по иммиграции снова вышла на первые полосы, обозначив целью «самую масштабную внутреннюю программу депортаций в истории США». Это заявление стало сигналом к трансформации не только задач, но и самих инструментов федеральной власти: к делу подключаются не просто агентства, работающие на границе, но и структуры, традиционно не задействованные столь широко в городской среде и внутренних территориях. Агентства вроде U.S. Immigration and Customs Enforcement (ICE), U.S. Customs and Border Protection (CBP), United States Coast Guard и даже National Guard of the United States получают новые полномочия и задачи, порой выходящие за рамки прежней практики. Такой сдвиг вызывает серьезные вопросы: об основаниях правомочности, о пересечении ответственности между ведомствами, о правах и гарантиях иммигрантов и об изменении роли федеральной власти в полицейской и миграционной сфере.

Как изменились роли федеральных агентств?

В статье CNN подробно описано, как именно перераспределились и расширились функции разных ведомств:

Функции CBP.

CBP, как агентство, созданное после терактов 11 сентября с целью объединения функций таможни и пограничного контроля, теперь получает все более значимую роль не только на границе, но и в городах. Например: операции с участием агентов CBP проводились в Чикаго — далеко от границы. Агентство строит тактику, где считается, что городские районы могут быть «функциональным эквивалентом» границы, если они находятся в 100-мильной зоне от границы США или в «пограничной зоне» интерпретации закона. Такой подход вызывает критику: бывшие руководители CBP предупреждают, что агенты пограничного контроля не обучены управлению массовыми протестами и городской полицейской средой — вызовы, с которыми они сталкиваются в Чикаго и Лос-Анджелесе.

Роль ICE.

ICE, созданная также при учреждении ведомства Department of Homeland Security (DHS) в 2003 году, отвечает за внутреннюю иммиграционную и таможенно-правоохранительную деятельность: депортации, расследования транснациональной преступности. При нынешней администрации ее миссия сместилась — в сторону приоритета по задержанию и выводу из США лиц без документов и даже тех, кто долгое время проживает в стране. Критики указывают, что ICE все меньше концентрируется на сложных расследованиях наркоторговли, киберпреступлений и больше — на массовых операциях, рейдах на предприятиях, где работают мигранты без легального статуса.

Участие Береговой охраны (US Coast Guard).

Хотя Береговая охрана традиционно работает на водных рубежах, за последние месяцы ее роль расширилась — ее ресурсы и подразделения используются для поддержки CBP в городских и внутригосударственных операциях. Это необычный сдвиг: во-первых, потому что агентство имеет военное и гражданское измерение; во-вторых, потому что оно задействовано вне привычного театра деятельности. Такая практика приводит к вопросам о том, насколько правомерно применение военных или почти военных подразделений для гражданской иммиграционной деятельности на территории США.

Привлечение Национальной гвардии.

Наконец, вызовом становится включение Национальной гвардии: хотя она по закону может быть использована для подавления «восстания» или «опасности восстания», ее участие в операциях по иммиграции и внутренней безопасности США стало предметом судебных споров. Администрация Трампа пробует активнее использовать гвардейцев в городах вроде Лос-Анджелеса, Чикаго, Портленда. Это вызывает вопросы о границах применения военной силы внутри страны, правах штатов и гражданских свободах.

Новые инструменты и подходы.

В дополнение к перераспределению ролей агентств, появились новые оперативные методики, политики и законодательные рамки:

• В рамках подписанного Президиумом приказа Executive Order 14159 «Protecting The American People Against Invasion» от 20 января 2025 года предусматриваются расширенные меры по ускоренному удалению (expedited removal) иностранных граждан, запрет федерального финансирования «свободных городов»-участников sanctuary-политики и усиление ответственности за незаконное пребывание.
• С принятием закона One Big Beautiful Bill Act (One Big Beautiful Bill) предусмотрены значительные ассигнования на усиление иммиграционного контроля и депортаций: например, до 100 млрд $ финансирования ICE к 2029 году.
• Появляются показатели и квоты: согласно отчетам, в начале года для ICE был установлен минимум арестов – ежедневно до 1 800 человек по всей стране.
• Агентства внедряют взаимодействие между федеральной, штатной и местной властью: например, розыгрыши данных, централизованные кол-центры, передача информации от силовиков штатов к федеральному уровню.
• Используются усиленные меры контроля в регионах, ранее считавшихся «безопасными городами»: массовые рейды, операции в городских районах, активная тактика, отличающаяся от прежней практики проверки сразу на границе.

Практические последствия и примеры.

Эти политические и административные сдвиги уже дают острые результаты — как для иммигрантов, так и для городов и правовой системы.

• В Чикаго в рамках операции Operation Midway Blitz агенты CBP и ICE использовали тактику, больше напоминающую полицейскую или военную операцию: вертолёты, тактические подразделения, быстрые входы в жилые дома.
• Агентства все чаще действуют в «пограничной зоне» определением которой стала не только межгосударственная граница, но и город, находящийся в пределах 100 миль от границы или крупных водоемов — так CBP заявляла, что Чикаго считается «эквивалентом границы» из-за расположения на берегу озера Мичиган.
• Повышенная активность и расширение мест задержания: по данным расследования The Guardian, отмечено использование 170 и более «малых помещений задержания» от ICE, предназначенных для кратковременного пребывания (до 12 ч), но на практике люди задерживаются там на дни или даже недели.
• Возвращается политика открытия или расширения центров содержания под стражей, ранее закрытых из-за нарушений прав: например, Irwin County Detention Center (Джорджия), Reeves County Detention Center (Техас) и др. планируются к повторному открытию.
• Штаты и местные власти выражают обеспокоенность: губернатор Иллинойса отметил агрессивные методы ICE и отсутствие прозрачной идентификации агентов.
• Правовые вызовы: юрисдикционные споры о правомочности депортаций, применении силовых средств и задействовании Национальной гвардии.
• Социальное воздействие: растущая тревога у общин иммигрантов, снижение доверия к местной полиции (из-за опасений сотрудничества с федеральными агентствами), увеличение числа людей, опасающихся обращаться за помощью в экстренные службы.

Правовые и этические аспекты.

Такие изменения вызывают множество вопросов по поводу соответствия конституционным гарантиям, международным обязательствам и административной практике:

• Использование ускоренных процедур удаления и операций глубоко внутри страны ставит под сомнение права на судебное слушание и надлежащую защиту.
• Присутствие федеральных тактических и даже военных сил в городах, применение метода, изначально предназначенного для пограничной зоны, расширение зоны действия CBP вызывают вопросы об условиях 4-й поправки Конституции США (защита от необоснованных обысков и арестов).
• Действия, нарушающие стандарты содержания под стражей — удерживание в помещениях без доступа к адвокату, нарушение лимитов времени задержания — могут представлять собой применение «административного задержания» вне правомерных рамок.
• Размытие ответственности: когда в операциях участвуют одновременно CBP, ICE, Coast Guard, National Guard, местные силовики — вопросы об ответственности, надзоре и отчетности становятся острее.
• Этика применения силы: критики указывают, что агенты, обученные пограничным операциям, не имеют навыков работы с протестами или гражданской дислокацией, что создает риск использования избыточной силы.
• Закономерности депортаций и их масштаб вызывают опасения по поводу дискриминации, массовых выдворений, а также воздействия на семьи и сообщества иммигрантов.

Влияние на иммигрантов и сообщества.

Для иммигрантов — легальных и нелегальных — реальные последствия таких изменений серьезны:

• Люди без документации сталкиваются с значительно усиленной опасностью быть задержанными и выдворенными, даже если до этого жили десятилетиями в США.
• Общины иммигрантов начинают реже обращаться за помощью к местным властям, опасаясь, что взаимодействие с полицией может закончиться передачей данных федеральным агентствам.
• Семьи разделяются; люди избегают публичных мест, опасаясь рейдов.
• Организации, предоставляющие юридическую помощь, отмечают увеличение запросов на консультации по правам при задержании — часто люди не знают, куда обращаться и как воспользоваться правами.
• Города-убежища иммигрантов (sanctuary cities) оказываются в центре конфликта между федеральной политикой и защитой местных прав. Местные власти сопротивляются участию в федеральных операциях, опасаясь нарушения прав жителей.

Что это значит для городов, штатов и федерации?

Сдвиг в иммиграционной политике — это не только отдельные мероприятия ICE или CBP, но переосмысление роли федеральной власти в сфере внутренней безопасности и правоохранения на территории США.

Штаты и города становятся ареной взаимодействия между федеральной инициативой и местной автономией — напряжение растет. Случаи с Национальной гвардией и с операциями, не согласованными с местными властями, становятся прецедентами.

Федерализация миграционной политики усиливается: все больше задач передается федеральному уровню, что меняет баланс полномочий между штатами и федеральным центром.

Возникают репутационные и экономические риски — города могут оказаться под судебными иски, связаны с репрессиями, бояться потерять инвестиции или репутацию.

С точки зрения международного имиджа США — усиление жестких мер, массовые депортации и использование силовых тактик вызывают критику правозащитных организаций и могут повлиять на отношение других стран к миграции и безопасности.

Текущая политика администрации Дональда Трампа обозначает рубеж: переход от пограничного контроля и выборочных депортаций к системной модели активного внутреннего контроля с участием множества федеральных агентств, расширением зон действия, увеличением числа операций и бюджетов. Такой подход рождает серьезные вопросы о законности, справедливости и гуманности. Иммигранты, местные сообщества и гражданские институты оказываются в новой, более жесткой реальности. Правовая система испытывает вызов: как адаптироваться к масштабам, в которых федеральная миграционная политика пересекается с городским правоприменением. Для тех, кто интересуется темой иммиграция в США, это не просто законопроект или операция — это кардинальный сдвиг модели безопасности и гражданства.